Заклятие предков - Страница 66

Ведун тронул пятками кобылу, подъехал к покосившемуся крыльцу, заглянул в дом, прислушался. Вроде тихо… Олег спешился, извлек из кармана кистень, накинул петлю на запястье, шагнул внутрь.

Покривившаяся полка, рассыпанные по полу деревянные миски, полати под самыми стропилами, сундук в углу, перевернутый котелок на столе. Похоже, люди покидали селение в спешке. Но мертвых тел и крови нет, и то ладно. Середин несколько мгновений с сомнением смотрел на медный котелок, потом решительно повернулся и вышел прочь.

Будь это взятая саблей добыча — унес бы без колебаний. Но вот так — утащить без разрешения хозяев? Банальное, гнусное и трусливое воровство. Мерзко. Тем более — у порубежников. Ведь вернутся — общие границы защищать станут. Он выбежал на улицу, с ходу запрыгнул в седло и погнал гнедую вниз.

— Что с тобою, мой господин? — Чтобы нагнать Олега, невольнице пришлось пустить чалого в галоп.

— Шлялся я по лесам долго, — не поворачивая головы, буркнул ведун. — А тут все под откос катится…

Скачка длилась около получаса, после чего тяжело нагруженные лошади начали задыхаться, и Середин волей-неволей перешел на широкий походный шаг.

— Беда какая с порубежниками? — опять спросила Заряна.

Олег не ответил, глядя под копыта гнедой. Наст под них ложился главным образом ровный, нетронутый. Но время от времени его пересекали настораживающие следы — то череда внушительных овалов, то треугольники птичьих лап неестественно большого размера. Вдобавок, как назло, Клязьма заметалась из стороны в сторону, совершая повороты чуть не на сто восемьдесят градусов каждые полкилометра.

Внезапно запястье кольнуло жаром. Олег негромко выругался, вытянул из кармана кистень. Взвыла невольница, указывая вперед, и ведун снова пустил гнедую в галоп, нагоняя две коричнево-серые фигуры.

— Именем Сварога, прародителя нашего… — Впрочем, для серебряного оружия этот наговор был совершенно излишним. И без того любая нежить этого металла не выносит.

На догоняющего их всадника монголы никакого внимания не обратили. Олег направил лошадь между ними, быстро взмахнул рукой — влево, вправо… Натянул поводья, оглядываясь. Монстры с разбитыми в куски головами падали на снег, а чуть дальше рабыня, закрыв ладонями глаза, орала во всю глотку на одной истошной ноте.

— У тебя когда-нибудь дыхалка кончится? — Ведун подъехал к ней, взял чалого за повод. — Заткнись, а то у меня от визга голова раскалывается.

— А? — услышав знакомый голос, Заряна перестала орать и оторвала руки от глаз. — Ты одолел их, мой господин? Ты смог их победить?

— Нет, они разбежались от твоего визга. Поехали.

— А их больше не будет? Ты убил всех?

— Не будет, не будет, успокойся… — Олег расстегнул налатник до самого верхнего крючка, вернул кистень в карман, выпустив петлю наружу. Пульсирующий в кресте жар заметно ослаб, но отнюдь не исчез.

— Здесь больше нет? Мы рядом, мой господин, мы совсем рядом…

— Да нет их больше, не бойся… Электрическая сила… — Олег придержал лошадь и успокаивающе потрепал ее по шее. — Вот это пироги, убей меня кошка задом. Тройное ква в одном флаконе…

Клязьма учудила очередной крутой поворот, и за ним, на высоком холме, ведун увидел Гороховец. Хороший город, красивый. Земляной вал с идущим поверху частоколом, бревенчатый детинец на макушке, множество двух- и трехэтажных изб почти под самыми его стенами. Жители старательно выплескивают через тын воду, заливая и без того сверкающий ледяной коркой вал. Трубы дымят, лучники прогуливаются между горожанами, стражники с копьями приглядывают за всем с высоты детинца. А вокруг, на расстоянии в половину полета стрелы, недвижимо замерли сотни и сотни земляных воинов, за спинами которых нетерпеливо покачивают хвостами зеленые двуногие ящеры. Судя по присыпанным снегом бесформенным кучам у самых валов, нежить уже успела несколько раз сходить на штурм, но пока без особого успеха.

— Мама… — прошептала Заряна и, свесившись со своего седла, мертвой хваткой вцепилась Середину в Руку.

— Согласен… — облизнул мгновенно пересохшие губы ведун. — Неприятность, однако… Ворота в город где?

— С той… С той стороны… На овраг выходят… Дабы прямо налететь не могли… Мы ведь не поедем туда, мой господин? Мы ведь не пое… де…

— Заткнись, а то нас заметят, — еле слышно прошипел Середин и взял в руку повод мерина. На то, что девица сможет вести себя правильно вблизи столь опасного врага, он не рассчитывал.

— Да-да, я молчать буду… Больше не звука… Ни слова не скажу более… Ни единого… Совсем-совсем… Мой господин… Как рыба… Как жук луговой… Как березка на ветру… — Похоже, Заряну мог угомонить только кляп, но на это у Олега не имелось ни времени, ни желания.

«Так, монголов и керносов я пока не интересую… — лихорадочно соображал он. — Почему? Потому, что у меня больше нет „зова“. Он, похоже, в городе. Значит, пока я не попаду внутрь, они меня не тронут. Или пока я не покажусь им горожанином… Но если я попаду внутрь, то смогу найти „зов“. Найти и уничтожить. Или хотя бы просто окажусь под защитой стен».

— Значит, говоришь, с той стороны? — кивнул Олег. — А отца твоего как зовут?

— Гордей-шорник, мой господин, — кивнула невольница. — Гордей-шорник с Вороньего склона.

— Отлично. — Ведун глубоко вдохнул и выдохнул. — Тогда поехали. Поехали, милая.

Последние слова относились уже к кобыле. Гнедая понятливо фыркнула, кивнула, двинулась вперед медленным шагом.

— Мама… — совсем жалобно пискнула позади невольница и, к счастью, наконец-то замолкла.