Заклятие предков - Страница 73


К оглавлению

73

— Ну как, досталось на орехи? — сочувственно поинтересовался воин, занявший пост у двери с рогатиной в руке. — Боярыня у нас строгая, не забалуешь.

— А я-то тут причем? — Запахнул косуху Олег. — Я вроде тутошний, не ваш.

— Это пока. Глядишь, в этот раз Верея Руслана-то пообломает, присягнет он ей с городком вместе.

— А разве уже ломала?

— Откуда ты такой взялся? — изумленно повернулся к нему ратник. — Ужель не слыхал, коли тутошний.

— С Печоры я приехал, — пожал плечами Олег. — Давно здесь не был.

— А-а, — кивнул воин, похлопывая по плечам тулупа, чтобы снег свалился. — Тоды ясно. Они аккурат по лету вроде сошлись. Мыслили все, к свадьбе дело, да боярыня поссорилась отчего-то. Ну, а как Покров случился, по первому снегу нечисть эта земляная появилась. Боярыня людей собрала, выручать примчалась. Выручила. Да заместо женихания — возьми да и спроси с Руслана меч на послушание целовать. Тот отказался, откупился серебром за помощь, за хлопоты. Верея обиделась, возвернула нас к Курлевкам. Тама тоже нечисть бродила, но боярыня вывела всю, как Святомысл руку ее признал. А здесь, сам видишь, опять подмогать пришлось. Присягнет Верее Руслан, обломает она его. Серебром уж не отделается. Окромя ее от нечисти этой лесной на Руси защиты нет.

— Этак она и Суздаль под себя подгребет… — задумчиво кивнул Олег.

— Не сумневайся, усе подгребет. Станем все в десятниках, а то и в сотниках над суздальцами да рязанцами ходить, сметаной одной укушиваться, бархат да атлас носить.

— Верея… — задумчиво произнес Олег, словно пробуя напевное имя на вкус. Потом решительно тряхнул головой: нет, не может она быть тайным колдуном. Крест! Крест на любую нехристианскую магию реагирует — а рядом с боярыней он оставался холодным.

— Ты прежде шелка кольчугу себе хорошую справь, — хлопнул он ратника по плечу, — да еще с куяком для надежности. А я, пожалуй, пойду, покуда опять Верее на глаза не попался.

— Боишься? — расплылся в довольной улыбке ратник. — Бойтесь, бойтесь. Знатная у нас хозяйка.

Ведун, застегивая на ходу косуху, направился к воротам — и едва не столкнулся в очередной раз с безволосым волхвом.

— И здесь ты, заморский колдун… — злобно прошипел старик, откидывая капюшон.

— Заречный, — походя отмахнулся Олег. — Морей между нами нет. Рад был познакомиться…

Останавливаться он не стал. Говорить тут больше было не с кем и не о чем. С приходом ратных сотен из Колпи нежить волшебным образом рассосалась — вон, и ворота в городской стене не заперты. А коли так — пора собираться и ехать дальше в надежде поймать арийского колдуна где-то в другом месте. Тем паче, что и Верея просила не показываться знакомым людям вблизи ее земель. Почему не выручить хорошую женщину?

Войдя во двор, ставший за пару дней почти родным, Олег потрепал по плечу Заряну, развешивающую вдоль амбара белье:

— Ну, прощай красавица. Удачи тебе во всем. А мне пора.

— Как пора? Куда? — Девица кинула кадку с портками и рубахами, побежала вслед за Олегом к дому. — Зачем?

— Жизнь моя такая, — улыбнулся ей, не останавливаясь, ведун. — Не положено на одном месте сидеть. Доглядывать за землей Русской на роду написано. Где плохо — помогать, где хорошо — не мешать жизни спокойной. У вас в Гороховце осада снята, пусть и без моей помощи. Стало быть, делать мне здесь больше нечего. Все, отгостевался.

Он прошел в свою светелку и принялся собирать в котомку немногочисленные вещи: сверток с пайцзой, разложенную проветриться сменную рубаху и с осени ненадеванные джинсы.

— Сейчас-то зачем срываться, желанный мой? Зимний день короткий, никуда доехать не успеем. Куда вернее с утра тронуться.

— Успеем? — Множественное число глагола резануло ухо.

— Опять же, я у батюшки коня спросить не успею. Неудобно на двух лошадях-то ехать, надобно одну вьючную завести.

— Так, Заряна, — остановился ведун. — Ну, я — понятно, почему еду. Меня клятва гонит, что я одному хорошему человеку на севере дал. А тебе-то зачем? Ты дома, у отца с матерью. Живи и радуйся.

— Нет! — Девушка поджала губы и мотнула головой. — Тебя прислали мне боги, отдали тебе волею своей. Я твоя, твоя навеки. И останусь тенью твоей, покуда Мара не примет мою душу и не унесет в поля темные.

— Хорошо, будь моей, — согласно кивнул Олег. — Оставайся моей. Но только здесь. А мне нужно отправляться в путь.

— Нет! Я пойду с тобой! — упрямо мотнула головой Заряна. — Ты мое спасение, ты судьба моя, ты мой суженый. Запирать станешь — пол разрою, коня отнимешь — пешая побегу, гнать станешь — сзади ютиться стану, ако пардус верный. Кормить не станешь — у ног твоих сдохну, пятки лизать стану. Ты мой милый, и другого не хочу. Без тебя нет мне жизни, свет не мил и дом чужбина… — Она сглотнула, облизнула губы. — Что хошь делай, не останусь. Люб ты мне, суженый. То судьба моя и Божье предначертание. Спорить с этим грех.

— Да ладно тебе. — Сложив небогатое свое добро в переметную суму, Олег закинул ее на плечо. — Подожди меня здесь. Как с делами управлюсь — вернусь.

— Нет, — набычившись, качнула головой бывшая невольница. — Коли вертаться сбираешься, вместе возвернемся. Вместе уедем, и возвернемся вместе.

— Слушай, Заряна, чего ты выдумываешь? — начал раздражаться Олег. — Здесь в половине дворов у баб мужья кто с товаром в дальние края отправился, кто по рыбу в ближний предел, кто по деревням окрестным. И ничего, не пропадают.

— Сердечко мое ноет. Не к добру твои сборы, не увижу тебя более. — Девушка сделала пару крадущихся шагов, прижалась головой к груди: — Не пущу одного. Следом побегу, по ночам костер твой сторожить стану.

73